Спаси и сохрани!

ТОТ ДЕНЬ, в который должна была решиться участь моего ребенка, начался странно. На рассвете мне привиделись три монаха. Высокие, статные. Первого справа я узнала: он был похож на отца одного из моих учеников. Мужчина, к которому я не раз обращалась за помощью и неизменно ее получала. Я чувствовала: на него можно опереться. И вот он идет ко мне. И с ним еще двое…

Я проснулась и вспомнила, что сегодня мне предстоит убить моего ребенка. Этот аборт должен был стать вторым в моей жизни. Однажды, когда мой муж был уже тяжело болен, я совершила этот грех. И по сей день кажется, что побывала в аду.

— Надо все в жизни попробовать, — сказала тогда молоденькая акушерка, приглашая меня в операционную. Какая холодная женщина — подумала я, засыпая под наркозом. А когда проснулась, то выплыла на белый потолок, бесконечный, откуда нет выхода. Все тело терзала адская боль. Звучал собачий вальс, и два тихих голоса переговаривались, но слов было не разобрать. Вот если появится третий голос — подумала я, — то мне станет легче. И третий голос появился. Это был писк. Я прислушалась. «Дыши глубже, дыши глубже», — просил голос. Я не сразу поняла, что просит он меня. А потом открыла глаза и увидела испуганные лица. Врачи на меня смотрели как на кошмар. Но глаза я все-таки открыла, и они успокоились.

В комнату вошла мама: «Пора, Верочка, вставай». Мама убеждала меня, что это необходимо сделать. После того, как умер мой муж, и мы остались втроем: сын, мама и я — мы еле сводили концы с концами. Роль матери-одиночки меня подавляла.

Однажды в автобусе я встретилась со своим школьным товарищем. Теперь это был интересный, еще молодой мужчина, общительный и не глупый. Он в тот вечер зашел ко мне в гости. Не знаю как, но я в него влюбилась. Мы стали встречаться.

Весть о моей беременности его огорчила. «Немедленно делай аборт. Или я с тобой расстанусь», — сказал он. Мама его поддержала. «Аборт — дело житейское. Мужа у тебя нет, а я стара — плохая помощница. Ты одна двоих детей не вытянешь. Да и стыдно перед родителями твоих учеников: учительница рожает без мужа.

Так два близких мне человека толкали меня на это убийство. Я же решила: если мой ребенок сможет себя защитить, я препятствовать его жизни не буду.

Каждому предначертан свой путь, своя судьба, и надо прислушиваться к ее голосу. Моя судьба отвела меня от повторной ошибки. То не было человека, который ставит печати на направление в абортарий, то врач ушел в отпуск, то денег не хватило, чтобы оплатить эту операцию. И вот после долгих проволочек я все-таки вхожу в кабинет главврача роддома и умаляю сделать мне аборт.

— Иди, Вера, иди, — мама подталкивает меня к тем женщинам, которые сидят вдоль стены и не уйдут отсюда, пока не прервется зачатая ими жизнь.

Я попрощалась с мамой: она должна была встретить из школы и накормить моего сына. Как хорошо в такой момент остаться одной и как страшно. И вдруг произошло невообразимое. В нашем коридоре появился… Ален Делон или человек похожий на него. Нет, этот был ярче, ну, просто переполнен жизненными силами. Он начал убеждать женщин сохранить детей. Показывал фотографии, печатные материалы, очень трогательно рассказывал, что сейчас чувствует ребенок, приговоренный к смерти.

Женщины слушали его с каменными лицами. Они уже приняли решение и ненавидели этого красавца. Их раздражение вылилось в жуткую брань. Женщины кричали о своей бедности, о плохом жилье, о том, что дети у них уже есть и лишние рты не нужны. Но ни одна из них не выглядела обездоленной. У всех были мужья и родственники. Я молча слушала эту перепалку, а незнакомец подошел ко мне и вдруг сказал: «Давайте я позвоню вашему мужу». Я дала телефон Кирилла, хотя знала, что в полдень он еще спит и будет просто взбешен этим звонком.

— Кирилл, я пытаюсь убедить вашу жену не делать этого, — начал было незнакомец.

— Передайте ей трубку, — скомандовал Кирилл и, уже обращаясь ко мне, прокричал: «Ты что это там устраиваешь? Где ты откопала этого артиста? Веди себя как взрослая женщина. Поняла?»

В коридоре стало тихо. И вдруг одна из женщин (она не участвовала в перепалке) сказала: «Убить ребенка, все равно, что убить мать». И еще одна ее поддержала: «Это такой грех — детоубийство. За него мучения ждут не только вас, но и ваших детей».

Она говорила тихо. Лицо такое спокойное. Я к ней почувствовала внутреннее расположение. В тот момент готова была встать и пойти за ней. И вдруг поняла: их трое, тех, кто пытается спасти человеческие жизни, человеческие души. И эта троица пришла ко мне.

Но тут всех, кто готов к аборту, попросили пройти в предоперационную. Я решила, что буду на этом конвейере последней. Те, кто ждал своей очереди, отвозили на каталках в палату тех, кто уже прооперирован. Я тоже повезла каталку. Женщина была без сознания. Ее свалили на кровать как бревно. «Мы уйдем из этого мира вместе с моим малышом, — подумала я. — Мне не выплыть на этот раз из белого потолка. Сердце слабое».

Я вернулась в предоперационную и снова увидела троицу. Та самая женщина, взглянув на меня, кротко и тепло, сказала: «Пойдем. Скоро служба начинается. Я пою в хоре». Она взяла мои вещи и пошла. А я за ней. Двое других шли со мной рядом. Потом мы все четверо стояли на коленях перед иконой Божьей Матери «Нечаянная радость» и молились за моего будущего ребенка.

— Что, уже все? Так быстро? — сказала моя мама, открывая дверь квартиры. Узнав, что я ничего не сделала, вздохнула: «Завтра пойдешь туда опять». Раздался телефонный звонок.

— Как дела? Все прошло благополучно? — спросил Кирилл.

— Я решила оставить ребенка, — твердо ответила я. Он молчал, наверное, минут пять, я слышала его взволнованное дыхание, а потом сказал:

— Ну, что, давай поженимся?..

Конечно, такой поворот событий был совершенно неожиданным для меня. В тот период много происходило удивительного. Или я так все воспринимала. Вот, например, зашла ко мне соседка, маляр по профессии, и сказала: «Ты ребенка ждешь, а кухня такая грязная. С самого новоселья ремонт не делала. Я завтра приду и наведу здесь порядок». Она своими материалами сделала ремонт в кухне. Денег не взяла…

И позже было немало проблем, в том числе и материальных. Но я никому об этом не говорила. Но опять каким-то чудесным образом родители моих учеников начали приносить мне детские вещи и в результате обеспечили ими сына на несколько лет вперед.

Мой мальчик родился крепким и здоровым. Как только я пришла в себя, его приложили к груди. Он сосал жадно. Рано начал улыбаться. Мой муж его очень полюбил. Сразу было видно, что он будет похож на папу. Веселый получился мальчик. «Ой, что бы мы без него делали», — приговаривала моя мама. Я никогда не пожалела, что родила второго ребенка. Как же я виновата перед ним, что покушалась на его жизнь, и какая отрада в нем теперь. Сердце сжимается, когда вспоминаю тех женщин с каменными лицами, ждущих очереди, чтобы лишить жизни свое дитя. Господи, прости их, ибо не ведают, что творят!

Оригинал статьи: http://www.aif.ru/online/ss/278-279/07_02